О картине

Рерих Н.К. На кургане. В Водской Пятине (СПб. Губ.) / Собрание сочинений. Книга первая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1914.
Из-под облака все видит ворон; смотрит поверх высокого тына городка, что торчит на соседнем бугре. Светлой лентой извивается быстрая речка, один берег ровный, покрытый сочной травою и чащею, другой берег высокий, к реке спуски крутые, обвалы, - песчаные и глинистые оползни! В речку впадает студеный ручей, тоже немаленький. Слилися они, с двух сторон, охватили вплотную продолговатый холм, вышина его по откосу сажени 4-5. В редком месте природа создает такую искусную защиту! На этом холме и поставили город. Отсчитали от мыса шагов сотни две, перерыли холм канавой, рвом - землю сложили валом; на валу тын поставили из славных рудовых бревен; концы обтесали, натыкали на них черепа звериные, а то и людские на устрашенье врагу! По углам срубы поставили, покрыли их соломой и речным тростником. Состроили вышку - смотреть и наблюдать за вражьими силами или чтобы поднять на ней высокий шест, с привязанным пуком зажженной соломы, окрестность повестить об опасности. Город - место военное, в мирное время тут не живут. Видел ворон и другое! Видел, как пылал тын города, шла сеча! Грызлись и резались насмерть! Напрасно варом кипящим обливали напавшую рать; город пал! Помнил это ворон - пировал он тут сыто.
Пировал он также остатками богатой яствы, что бывала на лесных холмах, далеко от жилья, куда собирались люди молиться, приносить жертвы богам. Уже и кресты были на шеях, а все посещались давние излюбленные места.
И клады знакомы воронам! Не найдешь их, коли тебе неведомы древние книги и записи, что о них говорят. Писали те книги старые люди. Клады лежат по укромным местам. Знают наказы о кладах не только вороны, но и многие старые люди, а кладов все не найдут. Верно, положен на них кровавый зарок.
Видели вороны и дубы старинные, развесистые; собираются под ними окрестные люди вершить мирские дела; собираются и в праздники: сидят старики на могучих корнях. Молодежь ведет хороводы, в лес, за ближнее озеро несется: "Ой дид, ладо..."
Под Ивана Купалу ярко горит здесь купальский огонь, прыгают через него парами; освящает огонь эти пары на вечный союз. Исконный обычай.
Схема описания городка взята с натуры. В Царскосельском уезде существует именно такой городок. На валу раскопкою обнаружены остатки сожженного оборонительного сооружения, тына. На самой площади городка, теперь густо поросшей лесом, оказалось только несколько грубосложенных очагов. Следов жилищ вовсе не найдено. По всей окрестности известны многие лесные холмы, обыкновенно обильно покрытые камнем; на глубине ј арш. - Ѕ арш. находится обильный уголь и зола. Предметов на подобных холмах не найдено. Про них в народе ходит смутное предание, что "тут что-то было", "собирались молиться".
Такие записи кладов действительно ходят в народе. Мне один мужичок предлагал купить такую книжку, купленную им от старого нищего. Рукопись была писана на русском, польском и эстонском языках. Внешние даты, по-видимому, списаны с натуры.

Беликов П.Ф., Князева В.П. Николай Константинович Рерих. Самара: Изд-во "Агни", 1996. 3-е изд., доп.
Одновременно с работой над "Идолами" и "Заморскими гостями" Николай Константинович задумывает картину "Зловещие", которая была закончена в 1901 году, после возвращения из-за границы. Предварительно им была сделана акварель "Вещие". В ней изображен старинный городок, обнесенный бревенчатыми стенами с дозорными башнями. На первом плане стая воронов, предвкушающих добычу с поля брани. То же самое Рерих первоначально изобразил и на картине. Но вдруг что-то резко повлияло на него. В корне изменился замысел произведения. Новый вариант захватил художника полностью. В одном из его писем читаем: "Вчера работал над картиной 7 часов, а сегодня 5 - до полного изнеможения прокладываю красками воронов". И далее в этом же письме следует: "Был у Куинджи. До часу ночи проговорили - разговор полон трагизма расскажу на словах". Предчувствием неизбежных бед преисполнен окончательный вариант "Зловещих". Рерих отрезал верхнюю часть холста с изображением славянского города. Композиционным стержнем картины стали теперь вороны. Но это уже не просто вороны, жаждущие добычи, а олицетворение самого зла. Уничтожив в картине исторический антураж, Рерих сумел передать устрашающее чувство тревоги и настороженности.
Зная, как в последующие годы в творчестве художника отражались текущие события общественной жизни, можно утверждать, что "Зловещие" явились его первой попыткой символически выразить свое отношение к современности. Вернувшись из-за границы, Рерих не мог не почувствовать напряженной обстановки в стране. Активизация рабочего движения, крестьянские и студенческие волнения, политические убийства, разгул реакции - все это заставило многих художников, в том числе и Рериха, задуматься о неотвратимости переустройства всего жизненного уклада России. И в картине "Зловещие" зазвучал мотив провозвестия грозных событий.

Рерих Н.К. Начало / Листы дневника. Том 2 (1936-1941). М.: МЦР, 1995.
...Пришел Третьяков ко мне наверх в мастерскую. Расспрашивал о дальнейших планах. Узнал, что "Гонец: восстал род на род" - первая из серии "Славяне". Просил извещать, когда остальные будут готовы. Жаль, скоро умер и серия распалась.
"Сходятся старцы" - в Калифорнии. "Зловещие" - в Русском Музее. "Поход" - не знаю, где. Только "Город строят" Серовым и Остроуховым куплен в Третьяковку уже с Дягилевской выставки. Сколько шуму было при этой покупке.
[1937 г.]

Рерих Н.К. Кормон / Зажигайте сердца. М., 1978.
Ученики знали как бы двух Кормонов. Один приходил в Академию, сурово поправлял рисунок и не вдавался ни в какие рассуждения об искусстве. Другой же Кормон приглашал к себе некоторых учеников, и в праздничные дни у него собиралась целая оживленная группа, встречавшая совсем другого Кормона. В эти минуты подчас он мне напоминал Анатоля Франса. Не скупился на очень меткие и тонкие определения. Умел похвалить, но в то же время успевал бросить какое-то ведущее слово. Приносили к нему напоказ всякие работы и рисунки, и масляные этюды и эскизы, от законченных и до самых зачаточных. Из моих эскизов ему нравились "Идолы", "Поход Владимира на Корсунь", "Волки", "Вороны" и эскизы для "Веча". Можно было ожидать, что краски идолов будут чужды Кормону, но он хотя и приговаривал "farouche, farouche", но все-таки показывал остальным ученикам, одобрительно восклицая: "Это для будущего".
[1937 г.]