О картине

Рерих Н.К. Клады / Собрание сочинений. Книга первая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1914.
- От Красной Пожни пойдешь на зимний восход, будет тебе могилка-бугор. От бугра на левую руку иди до Ржавого ручья, а по ручью до серого камня. На камне конский след стесан. Как камень минуешь, так и иди до малой мшаги, а туда пять стволов золота Литвою опущено.
В Лосином бору, на просеке, сосна рогатая не рублена. Оставлена неспроста. На сосне зарубки. От зарубок ступай прямиком через моховое болото. За болотом будет каменистое место, а два камня будут больше других. Стань промеж них в середину и отсчитай на весенний закат сорок шагов. Там золота бочонок схоронен еще при Грозном царе.
Или еще лучше. На Пересне от Княжого Броду иди на весенний закат. А пройдя три сотни шагов, оберни в полгруди, да иди тридцать шагов вправо. А будет тут ров старый, а за рвом пневое дерево, и тут клад положен большой. Золотые крестовики и всякий золотой снаряд, и положен клад в татарское разорение.
Тоже хороший клад. На Городище церковь, за нею старое кладбище. Среди могил курганчик. Под ним, говорят, старый ход под землею, и ведет ход в пещерку, а в ней богатства большие. И на этот клад запись в Софийском соборе положена, и владыка новгородский раз в год дает читать ее пришлым людям.
Самое трудное скажу. Этот клад хоронен со смертным зароком. Коли сумеешь обойти, коли противу страхов пойдешь - твое счастье.
За Великою Гривой в Червонный ключ опущено разбойными людьми много золота; плитою закрыто, и вода спущена. Коли сумеешь воду от земли отвести, да успеешь плиту откопать - твое счастье большое.
Много кладов везде захоронено. Говорю - не болтаю. Дедами еще положены верные записи.
Намедни чинился у меня важный человек. Он говорил, а я услыхал:
- В подземной Руси, - сказал, - много добра схоронено. Русь берегите.
Сановитый был человек.
Про всякого человека клад захоронен. Только надо уметь клады брать. Неверному человеку клад не дастся. Пьяному клад не взять. Со скоромными мыслями к кладу не приступай. Клад себе цену знает. Не подумай испортить клад. Клады жалеть надо. Хоронили клады не с глупым словом, а с молитвою либо с заклятием.
А пойдешь клад брать, иди смирно. Зря не болтай. На людях не гуляй. Свою думу думай. Будут тебе страхи, а ты страхов не бойся. Покажется что, а ты не заглядывайся. Криков не слушай. Иди себе бережно, не оступайся, потому брать клад - великое дело.
Над кладом работай быстро. Не оглядывайся, а пуще всего не отдыхай. Коли захочешь голос показать, пой тропарь богородичный. Никаких товарищей для кладов никогда себе не бери.
А, на счастье, возьмешь клад - никому про него не болтай. Никак не докажи клад людям сразу. Глаз людской тяжелый, клад от людей отвык, иначе опять в землю уйдет. И самому тебе не достанется, и другому его уже труднее взять. Много кладов сами люди попортили, по своему безобразию.
- А где же твой клад, кузнец? Отчего ты свой клад не взял?
- И про меня клад схоронен. Сам знаю, когда за кладом пойду.
Больше о кладах ничего не сказал черный кузнец.

Рерих Н.К. О старине моления. На кургане. В Водской Пятине (Спб. Губ.) / Собрание сочинений. Книга первая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1914.
Грудой почерневшего леса и побурелой соломы раскинулась невеликая деревенька. Часа четыре утра. Петухи перекликаются. Пастух затрубил - выгоняют скотину. В сенях, слышно, вздувают самовар; кто-то пробежал босыми ногами. Староста - у него вы остановились - будит вас. Стекла запотели - свежо на дворе. Зубы самовольно выстукивают что-то воинственное. Вы вздрагиваете - умываясь холодной водой. Народ уже собрался. Ломы, кирки, лопаты, топоры - необходимые раскопочные снаряды - все в исправности. Потянулась шумная гурьба к курганам, что раскинулись невдали от жилья. Небо без облачка. Из-за леса сверкает солнышко. Приятно бодрит студеный утренник.
Весело!
Из деревни много люду идет за нами сами по себе - посмотреть. Авангард мальчишек на рысях далеко впереди. Не знаю, какое другое дело возбуждает такое же неподдельное любопытство, как раскопки и рассказы о древностях. Ни горячая страда, ни жара, ни гроза - ничто не осилит его.
Пока идет незанимательная работа вскрытия верхней части насыпи, говор гудит не переставая. (...)
В стороне слышится тихий разговор. (...)
- А вот мы взаправду чуть не потопли. Приходит ко мне это раз Васька Семенов; слышь ты, говорит, нашел я сопку у Вязовки, невдали от Княжой Нивы. Кругленькая, хорошая сопка и огонек по ней порхает. Клад - беспременно. Соберем-ка артель, да раскопаем. Вдвоем-то неспособно: и сопка-то большая, в сажень казенную будет, да, пожалуй, и страхи пойдут. Ладно! Сбили мы артель, пошли. Сопка правильная и от речки недалеко. И насыпана она неспроста: кругом выложена камнем, сверху песок, да земля; потом прутняк - уже перегной. За ним хвощ, да гнила. Дерево сгоревшее и негорелое. Видим - уже грунт показался. Васька щупом хватил вниз - слышит грох - дерево, значит. Хватил правее - звякнуло что-то, значит близко. Свечерело уже. Только смотрю я, сочится с боков вода и снизу точно проступает. Васька и Федор нагнулись, руками щупают, - нащупали дерево, тянут наверх - не идет, будто держит его. Еще потянули, глядят - старая, престарая доска - сопревши вся. И хлынула из-под той самой доски вода. Ключ открылся; пошла садить; уж не то, что клад - сами-то рады из ямы выбраться. Ударишь щупом - звякает что-то, котел, что ли!
- Так и не допустила вода?
- Еще бы тебе допустит. Оно, ведь, тоже заклятье какое положено! Вот в Березовском пруде золотая карета1, да 5 стволов золота спущено, старики в ясные дни еще видали чуть-чуть! А поди-ка вытащи. Всем знатко, а не взять, потому заклятье, зарок.
- А вот Петра из Красной, тот так взял клад.
- Поди ты взял, брешет твой Петра; может он и нашел чугунник старый, что пастухи бросили, да только...
Да что только-то, ведь не сам он, а дельные люди сказывают, что и впрямь взял.
- Пуще разбогател Петра, как и не у нас грешное тело из локтей смотрит. Богатей!
- Впрок ему не пошло, значит - зароку не знал.
- Господин, евося будто косточка под лопатой оказывает, - докладывает один из копальщиков.
Спускаюсь в яму. Пахнуло свежерытой землей; посвежело после припека, - солнце уже высоко. Действительно, из-под лопаты торчит желтобурая берцовая кость; торчит среди такого же точно песка, как и вся масса насыпи, словно бы она всегда была только костью без верхних покровов.
Кость вполне определила положение костяка. Работа пошла осторожней. Обнаружились руки, сложенные у лонного соединения. Предплечье окислилось, позеленело - признак близости бронзы, которая и оказывается в согнувшейся тонкой, витой браслетке.
- Бруслетка! Смотри-ка, эка штучка-то аккуратная! Тоже изделье! - проносится среди любопытных и, давя друг друга, вся ватага устремляется к кургану, жмется к вершине.
В яме потемнело. Зола, на которой лежат кости, кажет синее: строже глядит череп земляными очами. Нижняя, удивительно развитая челюсть далеко отвалилась, с осевшей землею, в сторону. По бокам черепа показались височные кольца добрых вершка два по диаметру.
Летят комки земли. Мужские костяки чередуются с женскими. Долихокефальные черепа сменяются брахикефальными . Вместо копий, топоров, мечей, ножей, умбонов, щитов, являются гривны, серьги, браслеты, кольца, бляшки, многоцветные бусы, остатки кос. Полное трупосожжение уступает место погребению в сидячем положении. Высокие курганы заменяются жальничными клетками (погребение в могиле без насыпи). Разнообразие нескончаемое!
Щемяще приятное чувство первому вынуть из земли какую-либо древность, непосредственно сообщиться с эпохой давно прошедшей. Колеблется седой вековой туман; с каждым взмахом лопаты, с каждым ударом лома раскрывается перед вами заманчивое тридесятое царство; шире и богаче развертываются чудесные картины. (...)

...И клады знакомы воронам! Не найдешь их, коли тебе неведомы древние книги и записи, что о них говорят. Писали те книги старые люди. Клады лежат по укромным местам. Знают наказы о кладах не только вороны, но и многие старые люди, а кладов все не найдут. Верно, положен на них кровавый зарок.

1 Предание о золотой карете обще всей местности. Очевидно, как предания о вольнице повлияли на Поволжьи в смысле зарытых лодок с золотом, так присутствие высоких особ дало повод к розыскам золотой кареты.

2 Такие записи кладов действительно ходят в народе. Мне один мужичок предлагал купить такую книжку, купленную им от старого нищего. Рукопись была писана на русском, польском и эстонском языках. Внешние даты, по-видимому, списаны с натуры.

Рерих Н.К. Земля обновленная / Собрание сочинений. Книга первая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1914.
Еще слишком много сердец закрыто для искусства, для красоты.
Еще слишком много подложного находится в обращении. Попытаемся разобраться!
Главное, не будем же, наконец, закрывать глаза на очевидное.
Мы научены всякими неудачами. Много превосходных слов оказалось под незаслуженным запретом. Многим поискам дано несправедливое толкование. Но душа народа стремится ко благу. Вместо сокровища случайной нации, народ начинает отыскивать клады земли.
В пророческом предвидении народ от преходящего идет к вечному. (...)
Настало время для Руси собирать свои сокровища.
Собирать! Собирать хотя бы черновой работой.
Разберем после. Сейчас надо сохранить.
Каждому из нас Россия представляется то малой, то непостижимо большой.
Или кажется, что вся страна почти знакома между собою.
Или открываются настоящие бездны неожиданностей.
Действительно, бездны будущих находок и познаний бесконечно велики.
Приблизительность до сих пор узнанного - позорно велика.
О будущем собирательстве красоты, конечно, надлежит заговорить прежде всего художникам.
Лишь в их руках заботы о красоте могут оказаться не архивом, но жизненным, новым делом.
Кладоискатели поучают:
"Умей записи о кладах разобрать правильно. Умей в старинных знаках не спутаться. Умей пень за лешего не принять. Не на кочку креститься. Будешь брать клад, бери его смело. Коли он тебе сужден, от тебя не уйдет. Начнет что казаться, начнет что слышаться - не смотри и не слушай, а бери свой клад. А возьмешь клад, неси его твердо и прямо".
Художественный съезд может поговорить и порешить многое о великих кладах красоты, минуя все обыденное. (...)
Слова отрицания и незнания заменим изумлением и восхищением.
Сейчас необходимо строительство.

Рерих Н.К. Великий Новгород / Собрание сочинений. Книга первая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1914.
Но везде, где было что-нибудь замечательное, успели побывать новгородцы. Отовсюду все ценное несли они в новгородскую скрыню. Хранили. Прятали крепко.
Может быть, эти клады про нас захоронены.
В самом Новгороде, в каждом бугре, косогоре, в каждом смыве, сквозит бесконечно далекая, обширная жизнь.
Черная земля насыщена углями, черепками, кусками камня и кирпича всех веков, обломками изразцов и всякими металлическими остатками.
Проходя по улицам и переулкам города, можно из-под ноги поднять и черепок X-XII века и кусок старовенецианск ой смальтовой бусы, и монетку, и крестик, и обломок свинцовой печати...


Рерих Н.К. Иконы / Собрание сочинений. Книга первая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1914.
Слава Богу, слепота прошла: иконы собирают; из-под грязи возжигают чудные, светоносные краски; иконы издают тщательно, роскошными изданиями; музеи гордятся иконными отделами; перед иконами часами сидят в восхищении, изучают, записывают; иконами гордятся. Давно пора!
Наконец, мы прозрели; из наших подспудных кладов добыли еще чудное сокровище. Это сознание настолько приятно, что можно даже простить тот снобизм, который сейчас возникает около "модного" иконного почитания. Снобы, - этот маленький ужас наших дней, - пройдут и займутся новым "сегодняшним" днем, а правдивый "завтрашний" день сохранит навсегда великое сознание о прекрасном русском народном творчестве, выявившемся в старых иконах.


Рерих Н. К. Милосердие. Наивное народное действо в семи картинах / О Вечном... М.: Политиздат, 1991.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Женщина. Кладов-то сколько опять захоронено. Будут искать!
Старик. Я, как только услышал, что идут, сейчас сложил монетки в горшочки и закопал... Поставил значки...
Вторая женщина. А кто их найдет?
Старуха. Сосед наш. Тот сложил золотые в котелок и в озеро опустил. Заметил все камни. Там где-то около Морды...
Третья женщина. А если вода убудет? На озере?
Мужчина. Или зальет все знаки?
Второй мужчина. Кому эти все клады?
Старик. Как полегчает, так и выроем их. Сами возьмем.
Мужчина. Сами ли?
Второй старик. Слышали, что корабль, который первым бунт поднял, на скалу налетел. Потонул. Все утонули.
Женщина. Они шли без начальника. Мудрено ли?
Второй старик. Тут не начальник! Тут перст! Указанье.
Старуха. Мы сами тут на корабле.
Мужчина. На обломках...

КАРТИНА ПЯТАЯ

Старейшина. Опять мы за работой. Точно ничто не случилось. Дни безумия уже кажутся далекими. Их отделяет от нас воскрешаемое знание. Кое-что мы успели записать. И сохранить. Наши тайники никому не известны. Подземные ходы стали сказкою. Уже давно не живут построившие их.
Второй старейшина. Но о ходах все еще говорят.
Старейшина. Говорят, но ничего не знают. Остались молва, сказки. Но найти их еще нельзя. Сквозь эти скалы ни глаз, ни рука, ни сердце еще не проникнет. Еще нужны тайны.

Рерих Н.К. Алтай - Гималаи. VIII. Такла-Макан - Карашар (1926)
19 марта.
Так же как в России, здесь много записей о кладах. Часто на скалах можно видеть торчки, сложенные из камней. Это знаки о кладах. В записях в монастырях можно найти указания на время дня, когда по направлению тени можно идти от одного торчка до другого до места клада.

Рерих Н.К. Неотпитая Чаша / Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992.
Знают, пройдет испытание. Всенародная, всетрудовая, крепкая делом Русь стряхнет пыль и труху. Сумеет напиться живой воды. Наберется сил. Найдет клады подземные.
Точно неотпитая чаша стоит Русь.
Неотпитая чаша - полный, целебный родник. Среди обычного луга притаилась сказка. Самоцветами горит подземная сила.
Русь верит и ждет.

Сменцово, 1916.

Рерих Н.К. Звезда Матери Мира / Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992.
Кажется невероятным, чтобы люди добровольно могли забыть лучшие возможности. Но это бывает чаще, нежели можно представить. Люди утеряли ключ к символам Ригведы. Люди забыли смысл Каббалы. Люди обезобразили прекрасное слово Будды. Люди золотом принизили божественную простоту Христа. И забыли, забыли, забыли лучшие ключи от врат.
Теряют люди легко, а как же находят? Пути нахождения позволяют каждому надеяться. Почему нет, если наполеоновский солдат в траншее нашел Розетский камень - ключ к пониманию всего иероглифа Египта. Сейчас, когда бьет поистине час последний, люди - еще немногие из них - начинают спешно вспоминать о кладах, им принадлежащих давно. И снова начинают греметь у пояса ключи доверия. И сны четко и властно зовут к покинутой, но существующей красоте. Только примите. Только возьмите, и увидите, как изменится внутренняя жизнь ваша. Как затрепещет дух в сознании беспредельных возможностей. И как легко осенит Красота и Храм, и дворец, и каждый очаг, где греется человеческое сердце.

Talai Pho-brang, 8 мая 1924.

Рерих Н.К. Древние источники / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991.
"В чем истина веков - в законах и приказах или в пословицах и в сказках?" В первых - воля напряжена, а во вторых - чеканка мудрости.
Самая краткая пословица полна звучаний местности и века. А в сказке, как в кладе захороненном, сокрыта вера и стремления народа. Пословица может быть скорбною, но она не будет разрушительной, так же точно не бывает мерзких сказок, как и отвратительных песней. И пословица, и сказка к добру. А истоки приказа различны. Сколько приказов выдыхается и скоро испаряется. Но попробуйте искоренить пословицу или легенду. Хоть в подземелье уйдут, а затем снова вынырнут. (...)
...Необыкновенно поучительно наблюдать кованность народного языка. Как лучшие зерна отсеиваются повторным провеиванием, так в горниле веков выковывается язык народной мудрости.
Во всех веках и народах всегда будут краткие периоды, в которые будут спесиво отринуты эти накопления. Как клады, временно уйдут они под землю. Как в запрещенных катакомбах, останется лишь шепот молитв. Так, где-то и все-таки в полной бережливости сохранятся знаки народной наблюдательност и и опять их достанут из тайников. Опять с обновленным рвением будут изучать. И опять именно из этих неисчерпаемых источников обновятся основы культуры.

3 января 1935 г.
Пекин.

Рерих Н.К. Тайны / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991.
На Каракоруме, на девятнадцати с половиною тысячах футов - на этой самой высокой в мире дороге, конюх Гурбан допрашивал меня:
"Что же такое захоронено в этих высотах? Должно быть, там скрыто большое сокровище; ведь трудна дорога к этому месту. А как дойдешь через все перевалы, попадешь как на свод гладкий. Гудит что-то под копытами. Не иначе, что здесь великие тайники, а входа в них мы не знаем. Будут ли когда в книгах открыты записи, где и что захоронено?"
А вокруг этого величественного Каракорумского свода блистали ослепительно белые вершины. Так во весь горизонт без перерыва возносилось одно чистейшее сверкание. На самом пути, словно бы напоминания, белело множество костей. Не за кладами ли шли какие-то путники? Конечно, за богатством пересекали Каракорум бесчисленные караваны.

(...)

Тут же вспомнилось и другое предание о кладе. В Италии, в Орвието, мне рассказывали знаменательную легенду о захороненных художественных сокровищах. Сказание относилось чуть ли не к самому Дуччо, или к одному из его современников. Говорили высоким слогом, который так идет славно-звучному итальянскому языку.
"Так же как и теперь, и в прежние времена не всегда понимали лучших художников. Затемненному глазу трудно было оценить образы, особо высокие. Требовали лишь исполнения старых правил, но красота часто не бывала доступна. Так же случилось и с великим художником, о котором мы говорили. Лучшие из картин его, вместо того, чтобы восхваленно умилять сердца людей, подвергались осуждениям и насмешкам. Художник долго выносил это несправедливое к нему отношение".
"В божественном экстазе он продолжал творить многие произведения".
"Вот однажды написал он предивную Мадонну, но это изображение завистники воспрепятствова ли поставить в предназначенное ему место. И случилось так и не раз, и не два, а несколько раз. Если ехидна начинает ползать, она заползет и во дворец, и в хижину".
"Но художник, уже умудренный, зная безумие толпы, не огорчился. Он сказал: "Птице дано петь, и мне дано в силах моих восхвалять высокий образ. Пока птица живет, она наполняет мир Божий пением. Так, пока живу, буду и я славословить. Если завистники или невежды препятствуют моим образам, то не буду я вводить злых в горшие ожесточения. Я соберу отвергнутые ими картины, уложу их сохранно в дубовые сундуки и, пользуясь благорасположен ием моего друга аббата, скрою их в глубоких монастырских подземельях. Когда будет день сужденный, их найдут будущие люди. Если же, по воле Создателя, они должны остаться в тайне - пусть будет так!"
"Никто не знает, в каком именно монастыре, в каких сокровенных подземельях скрыл художник свои творения. В некоторых обителях, правда, случалось находить в криптах старинные изображения. Но они были одиночны, они не были намеренно уложены и потому не могли относиться к кладу, захороненному великим художником. Конечно, и в подземельях они продолжают петь "Славу в Вышних", но искателям кладов не посчастливилось найти указанное самим художником".
"Конечно, у нас много монастырей. А еще больше храмов и замков лежит в развалинах. Кто знает, может быть, предание относится к одному из этих, уже разрушенных и сглаженных временем останков".
"С тех пор думали люди, что великий художник перестал писать картины. Но он, слыша эти предположения, лишь усмехался, ибо с тех пор он трудился уже не для людской радости, но для красоты высшей. Так и не знаем, где хранится этот клад драгоценный".
"Но уверены ли вы, что этот клад сокрыт в пределах Италии?" - спросил один из слушателей. "Ведь уже в далекие времена люди бывали в чужих странах. Может быть, и клады также неожиданно разбросаны или, лучше сказать, сохранены в разных странах?" Другой собеседник добавил: "Может быть, эта история относится вовсе не к одному мастеру. Ведь людские обычаи повторяются часто. Потому-то мы находим в истории постоянные как бы повторения человеческих заблуждений и восхождений".

(...)

Конюх Гурбан, когда дошли мы до середины Каракорумского свода, сказал мне: "Дай мне пару рупий. Я закопаю здесь их. Пусть и мы прибавим к великому ".
Я спросил его: "Неужели ты думаешь, что там внизу собраны сокровища?" Он оглянулся удивленно, даже испуганно. "А разве саиб не знает? Даже нам, маленьким людям, известно, что там, глубоко, имеются обширные подземелья. В них собраны сокровища от начала мира. Там есть и великие стражи. Некоторым удавалось видеть, как из скрытых входов появлялись высокие белые люди, а затем опять уходили под землю. Иногда они появляются и со светочами, и эти огни знают многие караванные люди. Зла не делают эти подземные народы. Они даже помогают людям".
"Мне достоверно известно, как один местный бей в пургу потерял караван и в отчаянии закрыл голову свою. Только кажется ему, что кто-то шарит около него. Оглянулся, - в тумане показалась не то лошадь, не то человек - не доглядел. А когда опустил руку в карман, то нашел пригоршню золотых монет. Так помогают великие жители гор бедным людям в несчастье".

(...)

И опять мне вспомнились рассказы о тайных магнитах, заложенных учениками великого путника Аполлония Тианского. Говорили, что в определенных местах, там, где суждено строиться новым государствам или созидаться городам великим, или там, где должны состояться большие открытия и откровения, - всюду заложены части великого метеора, посла дальних светил.
Даже было в обычае свидетельствова ть верность показаний ссылкою на такие заповедные места. Говорилось: "Сказанное так же верно, как под таким-то местом заложено то-то и то-то".

(...)

Конюх Гурбан опять приступил с вопросом: "Почему вы, иноземцы, знающие так много, не найдете входа в подземное царство? У вас ведь все умеют и хвалятся, что, все знают, а все-таки и вам не войти в тайники, которые берегутся великим огнем?"

"В тайне бо живет человек.
Тайнам же несть числа".

3 апреля 1935 г.
Цаган Куре.

Рерих Н.К. Serencipity / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991.
Будут ли удачи в научных открытиях, будут ли они в облагораживающе м творчестве, наконец, будут ли они в простом обиходе, который тоже так нуждается в удаче, - безразлично; всюду удачи должны быть усмотрены и приняты. Достаточно рассказано в сказках о ротозеях и простофилях, прозевавших счастье. Век строения новой культуры должен быть веком удачливых людей, которые, каждый в своем, усмотрят свой клад, свою удачу сужденную.
"Удача следует за теми, кто принимает ее".

30 мая 1935 г.
Цаган Куре.

Рерих Н.К. Лики / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991.
Кладоискатель добывает жар-цвет, искатель проходит мимо самых ужасных ликов, которые стараются воспрепятствова ть судьбе сужденной. Царевич устремляется за жар-птицею и на этом пути должен преодолеть самых отвратительных чудовищ. Все народные сказания непременно заставляют всех искателей всего чудесного и доброго пройти через самые исключительные препятствия и показать себя неустрашенными самыми свирепыми чудовищами. Подвиг всегда соединен с отрешением от страха.
Так называемые "страхования", нередко рассказанные в житиях отшельников, относятся к непременному сопутствованию испытаний страхом на пути доброго подвига. Иногда противопоставля ются и другие всякие испытания и искушения, но испытания страхованиями особенно подчеркиваются в жизнеописаниях.
Спрашивается, зачем же непременно нужно прохождение мимо самых чудовищных ликов, к чему именно эти страшные испытания? Но ведь ответ будет чрезвычайно прост. Отвратительные лики существуют, а все существующее нужно знать. Потому, чем поразительнее будет выявление всяких ликов, тем больший и скорейший опыт создастся для будущих духовных битв. Вы ведь знаете, что познавание необходимо, что совершенствован ие происходит лишь в условиях постоянного познавания, а ведь разносторонние лики жизни будут одним из самых глубоких психологических накоплений. (...)
Герою неведом страх. Он радостен, когда может увидеть чудовище зла и поразить его. Отбор ликов есть ускоренное образование и укрепление и расширение сознания. Не убоимся, но возрадуемся о каждом знании. Страховидны лики - но поет сердце.

30 августа 1935 г.
Тимур Хада.

Рерих Н.К. Держатели / Врата в Будущее. Рига: Виеда, 1991.
"Держатели бывали и в наших аилах. Никто не знает, когда они проедут. Неизвестно откуда и куда, но большею частью поспешают. Говорят, что они ищут клады, а другие говорят, что они что-то заложат, там где нужно. Иногда места прохождений их люди отмечали субурганами или, хотя бы простыми обо. Когда узнают люди о приезде их, то надолго водворяется радость в окрестных аилах. Слышно, что и болезни минуют эти места. А также приходит всякая удача и в помышлениях, и в делах" - так рассказывал старый бурят; и по его проникновенному говору можно было понять, что предмет для него и близок, и торжественен. (...)
Для нас, для проезжих, не сказаны многие тайны пустыни. Она их может поведать лишь своему. Лишь тому, в ком есть окончательная уверенность. Тому, кто может мыслить спокойно и о прошлом, и о будущем, кто может довольствоватьс я тем малым, которое даже не учтено для нынешней роскоши.
Пустыня приняла тот лик, в котором видит ее проезжий, чтобы сокрыть свое значение и свое величие. Серединная Азия притаилась, со всеми своими богатствами, со всеми глубоко захороненными знаками, а сыны ее умеют беречь заповеданное.

9 апреля 1935 г.
Цаган Куре.

Рерих Н.К. Камень / Врата в Будущее. Рига: Виеда, 1991.
...Если бы это оказалось каким-то кладом, то ведь о кладах будут говорить особенно осторожно.
Конечно, легенды о кладах, находимых в бурханах, или о каких-то сокрытых ценностях можно слышать часто. Иногда они будут связаны с большими именами прежних легендарных воителей.

6 августа 1935 г.
Тимур Хада.

Рерих Н.К. Разнообразие / Твердыня пламенная. Рига: Виеда, 1991.
Итак, судьба послала нам в сотрудники такие драгоценные понятия, как истинная свобода и разнообразие творческих выявлений. Лучшее сердечное чувство вырастает на этих всеобъемлющих понятиях. А сердечная искренность является, прежде всего, одним из первых знамен Культуры. Только в таком доспехе можно пройти через все ущелья мрака. Много таких ужасных ущелий, где подстерегают всякие безобразные личины, но как в древних сказках заповедано: взявший клад пусть идет не оглядываясь. А какой же клад ценнее, нежели достижения Культуры, в которых конденсируется все духовное, все подвижническое, все созидательное и трудящееся? Как достойно и прекрасно звать друзей и сотрудников на трапезу созидания и сердечности. Сохраним же со всею бережностью благодатное условие разнообразия, которое так щедро послано нам со всех концов Мира.

1932.

Рерих Н.К. Культурность / Твердыня пламенная. Рига: Виеда, 1991.
Для удобства поступательных действий нужен прежде всего порядок, организация, свободно осознанная духовная дисциплина. Но ведь Культура, как таковая, в самом существе своем уже содержит утонченность, понимание, созидательность . А там, где возносится строение во имя просвещения, там некогда ни оглядываться, ни вздыхать, ни сожалеть. Опять вспомнили: "Когда постройка идет, все идет". И не забудем, что каждая постройка содержит в себе уже радость. Вот во имя этой строительной радости мы и сходимся и уважаем друг друга и можем смело смотреть друг другу в глаза, желая благо.
Когда искали клады, то главным напутствием было: "Не оглядывайся". Так же и тут скажем: "А ну их к шуту, все смятения, все передряги и прокислые счеты, когда постройка идет, все идет".

Рерих Н.К. Маха Бодхи / Твердыня пламенная. Рига: Виеда, 1991.
Велика радость строения! Благородно действие творчества! Прекрасно каждое приношение во имя культуры духа! Памятен этот день и для буддистов и для всех почитающих духовную культуру. Из пепла опять восстает великое понятие. Память о подвиге опять вызвана в умах мыслящего человечества, опять подтверждая истину неизменно сияющего светоча.
Когда паломники посещали Сарнат, они чуяли в сердце своем, что не без причины это историческое место пребывает скрытым, кладу подобно. В сужденный час опять восстают исторические ценности незабываемых памятников.
Неповторенные изображения Сарната, величием красоты духа, прошли по всему миру. При самых неожиданных обстоятельствах можно было убеждаться, с каким почтительным вниманием относятся люди к этому славному памятнику вечности. Люди самых разнообразных положений и верований объединялись восторгом изображения, благого и сострадательного.

Рерих Н.К. Восхождение / Листы дневника. Том 1. М.: МЦР, 1995.
Если прозрения и озарения могут быть скоропостижны, то и отемнение, и смущение тоже бывают стремительными.
Человек может найти клад вдруг, но сколько раз приходилось людям терять свое сокровище тоже вдруг и безвозвратно.
Один большой художник и деятель говорил мне, как однажды на совершенно определенном месте, где никаких прохожих не было, на гладком берегу моря он потерял драгоценный для него перстень. По его словам, он перебрал каждую песчинку на этом месте. Он заметил это место и приходил на него многократно и никогда не нашел памятного для него перстня. И другой случай известен, когда ценный перстень в доме неожиданно пропал, а через три недели нашелся, сверкая на бархатном сидении дивана.
И нахождения, и потери так замечательны, если сообразить их вместе с окружающим.

2 Марта 1935 г.
Пекин

Рерих Н.К. "Сознание Красоты спасет" / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
"Сознание красоты спасет". Поведут эту изначальную песнь поэты и художники. Загремит она на струнах и хорах. И дольется песнь до народных скрынь, где захоронено много Красоты и Подвига. Без красоты жизни не одолеть тьму.

20 Ноября 1936 г.
Урусвати, Гималаи

Рерих Н.К. Софийский Собор / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Вспомню это не в осуждение, но как завет молодежи о том, насколько мало еще сравнительно недавно знали родную старину; значит, какие блестящие вскрытия предстоят каждому наблюдательному искателю.
Сколько истинных кладов заложено на Руси! Сколько замечательных путников прошло по нашим равнинам и какое великое будущее суждено! Пусть молодежь соединится всей силой тела и духа и для великолепных истинных достижений!
Много где проявлялась расточительност ь. Застрелили Пушкина и Лермонтова. Изгоняли из Академии Наук Ломоносова и Менделеева. Пытались продать с торгов Ростовский Кремль. Длинен синодик всяких расточительств, от давних времен и до сегодня. Довольно. Бережно и любовно должна быть охранена Культура.
Реставрация Софийского Собора, все недавние исследования и раскопки, все снятые покровы веков вскроют новую русскую красоту и величие.

17 Декабря 1936 г.
Гималаи

Рерих Н.К. Цивилизация / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Сколько гордости о Культуре! Сколько выспренных слов о цивилизации! Сколько надежд на будущее!
Между тем голос разума твердит, что Культура возможна при расширенном сознании, а цивилизация может процветать на здоровых началах, и лучшее будущее требует обновления жизни.
Раздвоились человеческие искания. С одной стороны - прекрасное овладение энергией мысли, но с другой - удушение не только газами разрушительных бомб, но и газами собственных печей, моторов и фабрик. (...)
Даже без объявления войны разрушаются целые города. А Иден справедливо говорит о приближении времени, когда люди, подобно троглодитам, будут спасаться в пещерах. Предлагают обложить все музеи и соборы мешками с песком для сохранности. Эти мешки, кроме песка, будут заключать в себе и разочарование в принципах человечности. Говорят о сокрытии художественных сокровищ под землею. Так же мыслили и в глубокой древности, когда хоронили клады под землю.
Не правда ли странно, что при всех современных открытиях мысль должна возвращаться к пещерным троглодитам и к подземным кладам? А как же быть с цивилизацией? А почему возмущаться какими-то бывшими вандализмами, когда и без вандалов можно перечислять отвратительные разрушения, происходящие и сейчас.
"Опасность из воздуха" - правильно. "Опасность от сердец каменных" - и это своевременно. А где же госпожа цивилизация? Почему же она молчит и прикрывает собою все страшное и губительное?! Пятнами на солнце не отговориться. Пятна на совести человеческой еще опаснее.

20 Мая 1938 г.
Урусвати

Рерих Н.К. Вандалы / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Мы говорим именно о международном Культурном соглашении, о введении гуманитарного международного принципа, а они говорят о мешках с песком. Идея обложения высоких соборов мешками с песком так же нелепа, как если бы кто-то предложил уничтожить Красный Крест и вместо того каждого солдата обвязать мешками с песком. Так же странно звучит и идея подземного захоронения кладов, которая в древние времена иногда применялась. Еще недавно Иден сказал, что повидимому в недалеком будущем терроризированн ым горожанам придется разбежаться по пещерам, подобно троглодитам. Итак, пусть "житейские мудрецы" думают о песочных мешках и о захоронении кладов - чего доброго, может быть, вернутся и к древнейшим заклятиям кладов. Все это настолько далеко от принципа нашего Пакта, что Вам тем легче не только подчеркнуть наш приоритет, но и доказать всю несправедливост ь этих подходов к мыслям о всечеловеческих творческих сокровищах. Для карикатуристов неиссякаема тема изобразить высочайшие соборы, обложенные мешками с песком доверху, сверх шпица. "Не стройте на песке". Действительно, плохо положение человечества, если оно должно надеяться на пески и должно отставить всякие помыслы о гуманитарных основах.

24 Июня 1938 г.
Гималаи

Рерих Н.К. Академия Художеств / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Еще недавно любовались мы "Словом о Полку Игореве", украшенным превосходными миниатюрами палеховских и мастерских мастеров. А ведь было время и еще на нашем веку, когда этих мастеров не считали чем-то серьезным. Так себе, иконописцы! Но стоило открыть дверь этому народному сокровищу, и получились отличные вещи. Кто приближался к русским самобытным кустарям, тот знает, какой неисчерпаемый кладезь рукоделия и воображения заключен в народных глубинах. За время школьной деятельности мне пришлось встретиться со многими самоучками всегда радуюсь, что на собственном опыте пришлось удостовериться, как даровит народ. Стоит лишь открыть доступ к истинному художеству, и дарования вспыхивают в прекрасных образах.

28 Сентября 1938 г.
Гималаи

Рерих Н.К. Великий Новгород / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Верилось, что подземная Русь проявится. Даст народу своему сохраненные сокровища. И вот дожили. Молодое поколение вспомнило о захороненных кладах. Поет Садко: "Чудо чудное! Диво дивное!"

1 Февраля 1939

Рерих Н.К. "Промыслы" / Листы дневника. Том 3 (1942-1947). М.: МЦР, 1996.
Каждому археологу приходилось наталкиваться на разграбленные курганы. Трудно разобраться, когда именно происходило ограбление, но, может быть, оно часто относилось к древним временам.
Наверно, не всегда одна корысть увлекала копателей. Заманчивое кладоискательст во порождало неутомимых своеобразных охотников. И повести их так сходны с пресловутыми "охотничьими рассказами". Целый замысловатый фольклор собрался вокруг кладоискательст ва. История слилась с богатой выдумкой. Без устали бродит странник-искате ль. И нет в нем разочарования, если ему не посчастливится. Есть и про него клад!
5 июля 1943 г.

Рерих Н.К. "Новый Мир" / Листы дневника. Том 3 (1942-1947). М.: МЦР, 1996.
Прислан редкий гость - "Новый Мир" - четыре н