Французская живопись
- Просмотров: 30078
Рейтинг: 5 / 5
Французская живопись, в изобразительном искусстве
Французская живопись, о кельтской живописи нам ровно ничего неизвестно, а от галльско-римского периода во Франции дошли до нас только кое-какие фрагменты мозаик. Равным образом и от живописи времен франконской монархии не сохранилось ничего, кроме миниатюр в тогдашних рукописях. Вообще, из всех отраслей искусства средневековой Франции, живопись — самая бедная количеством сохранившихся памятников. Первыми ее произведениями в этой стране, как и везде, были не станковые картины, а изображения, писанные на стенах, и миниатюры. Большинство средневековых церквей, теперь сплошь выбеленных, были в свое время покрыты по внутренним стенам обширными композициями, писанными a fresco или темперой; но из всех этих церквей, St. Savin в Пуату — едва ли не единственная, в которой еще существуют, хотя сильно поврежденные, грубо исполненные фрески XI и XII столетий. Что касается до миниатюр, то ими усердно занимались во Франции со времен Карла Великого, помещая их сперва в богослужебных книгах и молитвенниках, а потом и в других рукописях. Постепенно развиваясь, живопись миниатюр достигла высокого совершенства при Людовике XI в работах его придворного живописца Жана Фуке Турского и его школы, как можно убедиться в том, любуясь прелестными иллюстрациями молитвенников Анны Бретанской и короля Рене в парижской Национальной библиотеке. С XII или с XIII века возделывалась также живопись на стекле, замечательные образцы которой, относящиеся к этому времени и к XIV столетию, т. е. к цветущей поре готического стиля, представляют нам окна буржского, ле-манжского, шартрского, рейнского, руанского и турского соборов и парижской Sainte Chapelle. Это — составленные из небольших кусков стекла изображения сцен священной истории, легендарных событий или отдельных фигур, исполненные ограниченным числом не смешанных, но ярких и глубоких по тону красок, и напоминающие собою ковры. В конце средних веков была сильно распространена во Франции живопись огнеупорными красками на эмали, ограничивавшаяся, однако, копированием попавшихся под руку чужестранных картин и лишь редко решавшаяся воспроизводить свои собственные композиции. Особенно процветала она в Лиможе, в XVI столетии, после того, как Франциск I основал там большую фабрику эмалевых изделий и занимал своими заказами ее мастеров. По живописи в собственном смысле слова, стенной и станковой, художников было весьма мало даже в XVI столетии, а выдающихся между ними только двое — Жан Кузен и Франсуа Клуе. Недостаток в живописцах для украшения дворцов побуждал того же Франциска I приглашать к своему двору знаменитых итальянцев (Леонардо да Винчи, А. дель-Сарто, Приматиччо). Они положили первое основание самостоятельной французской живописной школе, которая, однако, и в XVII столетии продолжала идти по стопам итальянской. Придворный живописец Генриха IV Мартен Фремине, расписавший по королевскому повелению капеллу замка Фонтенбло, подделывался под стиль Микеланджело; Валантен старался походить на М.-А. да-Караваджо, Жак Бланшар изучил произведения Тициана, Симон Bye подражал светлой манере Г. Рени; Никола Пуссен и Клод Желе (К. Лоррен) образовались в Риме, где и провели большую часть своей жизни; образцом для Эсташа Лесюёра был Рафаэль. Учрежденная при Мазарини парижская академия сделалась центром художественной деятельности и исходным пунктом направления, которого она неуклонно держалась в течение всего долгого царствования Людовика XIV. Все отрасли искусства централизовались. Шарль Лебрён, назначенный первым живописцем двора и главным руководителем всех работ по украшению королевских построек, собрал вокруг себя целый штат художников разной специальности — живописцев, скульпторов, чеканщиков, лепщиков, слесарей, позолотчиков и т. д. Среди них находились люди с весьма оригинальным дарованием, но все были принуждены работать по рисункам и указаниям своего начальника. Лебрён, талант которого состоял главным образом в легкости, с какой давались ему сочинение и исполнение больших и сложных картин, без сомнения, был способен к диктаторской власти, столь долго находившейся в его руках; но его сухая и холодная манера не могла сообщить особенной привлекательности и блеска несчетным картинам, написанным под его наблюдением в Версале, Лувре, Трианоне, в Медоннском, Марлиском и Венсенских дворцах. После смерти Кольбера (1683), стали предпочитать Лебрёну Пьера Миньяра, свежий, приятный колорит которого сильно понравился при дворе. Миньяр украсил своей живописью мелкие покои в Версальском дворце и, после кончины Лебрёна, занял его пост. В конце XVII и в начале XVIII столетия, Ф. школа не имела строго определенного, однообразного характера. Л. де Лагир, Себ. Бурдон, Ш. де ла Фосс, Ноэль и Антуан Куапели, Жак-Батист и Мишель Корнели, Бон Булонь, Луи де Булонь, Ж.-Б. Сантерр и др. подражали кто Пуссену, кто Лебрёну или Миньяру. Однако, между царствованиями Людовика XIV и Людовика XV действовало несколько исторических живописцев, более вдумчивых и самостоятельных, чем их товарищи, каковы Жан Жувене, Никола Коломбель и Пьер Сюблейра, и немало слишком щеголеватых, но превосходных и для своего времени очень характеристичных портретистов, из которых достаточно будет указать на Клода Лефевра, Н. Ларжильера и Иасена Риго. В середине XVIII столетия славилось семейство Ванло, в особенности братья Жан-Батист и Шарль (Карл Ванло). Усвоив себе в Италии манеру П. Берреттини, они, нисколько не справляясь с натурой, гнались только за приятностью и блестящим эффектом, и их направление, удовлетворявшее вкусу времени, вскоре превратилось, в работах Наттье, Натуара, Буше и Фрагонара, в пристрастие к театральности, жеманству и слащавости. Рядом с выродившейся таким образом исторической отраслью живописи развились другие ее отрасли, перед тем мало занимавшие художников. Изящные картины Ватто и его последователей Ланкре и Патера, изображающие сцены из быта высших слоев общества, с костюмированными по театральному кавалерами и дамами, беседующими между собой, танцующими, развлекающихся музыкой и т. п. в роскошных парках или в красивых уголках сельской природы, возбуждали восторг в любителях искусства. В почете у этих последних были также жанристы А. де Фавре и Ж.-Б. Лепренс. Шарден, изображая сцены простонародного быта, кухни и предметы неодушевленной природы, создавал картины, не уступающие в достоинстве однородным с ними произведениям голландских мастеров. Депорт и Удри с большим успехом писали сцены охоты и фигуры животных. Лантара и Жозеф Берне высоко ценились, как пейзажисты и живописцы моря. В одно время с ними Грёз воспроизводил сцены семейной жизни среднего и мещанского сословий, с сентиментальностью и тенденциозностью, напоминающими умильные романы Дидро. Взгляды тогдашнего общества, под влиянием энциклопедистов, изменились, и главное, что стало занимать его, были серьезная история и вопросы лучшего устройства социальной жизни. Дух того времени отразился в работах Ж.-М. Вина и Ж.-Ф. Пейрона, явившихся подготовителями и предшественниками живописцев новой художественной эпохи, наступившей в конце ХVIII века. В эту эпоху, три направления идей, исходивших каждое из особого источника, давали материал и содержание для французской живописи и породили три школы. Первая, так называемая "классическая" школа существовала приблизительно с 1780 по 1860 гг. Основателем ее был Ж. Л. Давид, а продолжателями Гро, Герен, Жерар, Жироде-Триозон и Летьер; немного изменилась она при Энгре и окончилась с его последним учеником, И. Фландреном. Исходной ее точкой была природа, но рассматриваемая не просто, а сквозь призму античных и подражающих античным новейших мастеров. Классическая древность, больше римская, чем греческая, и итальянское Возрождение, особенно флорентийское и римское, были областью, в которой эта школа вращалась; библейская история, легенды героической эпохи и христианства были ее любимыми сюжетами. П. П. Прюдон, хотя и образовался не в классической школе, однако близок к ней в своих картинах, напоминающих грацию, игру светотени и законченность Корреджо. Само собой разумеется, что важнейшие произведения классиков относились к исторической живописи, как к главной с точки зрения академии и ею поощряемой. Другие отрасли живописи были культивируемы в школе весьма умеренно; из художников, занимавшихся этими отраслями, выдаются жанристы Шарль Верне и Т. Жерико, пейзажисты Тонне и Демарн, живописец животных Браскасса и живописцы цветов Редуте и Сен-Жан. Вторая школа, известная под названием "романтической", не пережила поколения, видевшего ее возникновение, а именно существовала всего с 1828 по 1858 гг. Выдвинули ее вперед англичанин Боннингтон, голландец Ари-Шеффер, Эжен Делакруа и Поль Деларош, но вместе с ними же она сошла со сцены. И для этой школы точкой отправления служила природа, но подчиненная всецело индивидуальному воззрению художника и потому отражающая в себе произвол его фантазии. В начале романтическая школа почерпала для себя сюжеты только из истории и быта средних веков, но потом стала обращаться за ними также и к жизни последних трех столетий, причем главной своей задачей считала соблюдение археологической точности в изображении малейших деталей. Пренебрегая академическим рисованием с натуры, романтики тем усерднее пустились изучать историю костюмов и превратили историческую живопись в пояснительное иллюстрирование повествований о былых временах и произведений старинных и новейших поэтов. Классицизм впадал в холодную красоту форм и в фарфоровую гладкость и бессилие прозрачных красок; романтизм страдал другими недостатками — поразительной странностью выбора сюжетов, пастозностью и небрежностью техники, которые привели его к падению. В противоположность историческому роду живописи, прочие ее отрасли достигли в романтической школе небывалой важности и надолго завоевали себе расположение публики. Леополь Робер, Декан, Камиль Рокплан, Эжен Изабе, Тони-Жоанно, Диаз, Эжен Лами и др. с большим успехом трудились по части исторического жанра, и некоторые из них превосходно писали также пейзажи, морские виды и картины с животными. Орас Верне, И. Белланже, Шарле и Раффе составили себе громкую известность изображением сражений и вообще военной жизни. Энергично исполненные, нередко весьма поэтичные пейзажи Каба, Т. Руссо, Марилья, Гюе и Жюля Дюпре оттесняют на второй план стилизованные и идеализированные произведения "исторических" пейзажистов, хотя в числе этих последних еще встречались такие таланты, как А. Десгоф, Алиньи, Виктор и Эдуард Бертены. Живопись морских и приморских видов удачно возделывали Гюден, Гарнере и Лепуатевен, а Браскасса и Сен-Жан приобрели доныне сохраняющуюся за ними известность — первый, как живописец животных, а второй, как мастер писать цветы. Третья, и самая новая, школа образовалась через соединение предшествовавших школ. Она стремится не улучшать, не идеализировать природу, а передавать ее в характеристических чертах такой, какова она в действительности. Классической древностью, равно как и средними веками и эпохой Возрождения, интересуется она очень мало; ее задача — изображать современность. Ее называют "натуралистической" и "реалистической" школой, и она долго и невозбранно господствовала в живописи XIX столетия. О стильной исторической живописи в прежнем смысле слова, конечно, не могло быть и помина. Хотя Кабанель, Бодри, Бенувиль, Эбар, Жалабер, Жоббе-Дюваль, Густав Моро, Бугро, Эмиль Леви, Жюль Лефевр, Рибо, Эннер, Жан-Поль Лоран, Поль-Жозеф Блан и др. могут называться в некотором отношении историческими живописцами, однако, значительное большинство их картин принадлежит к разряду жанров. В этой области искусства новейшие Ф. живописцы достигли великолепных результатов, так как овладели всеми нужными для того средствами. Никогда еще изучение и понимание нравов, обычаев, чувств и характеров людей недавнего и самого последнего времени не было так тонко, свободно и всесторонне, как теперь. Интересные и пикантные старинные и современные костюмы, особенности элегантного общества, проявления капризов моды, домашние мир и разлад, маленькие происшествия во время прогулок, в гостиницах и в кафе, веселое, комичное и типичное в быте разных стран — все это никто еще не изучал так основательно, никто не наблюдал так зорко, никто не изображал так живо и мастерски, как новейшие французские жанристы. По части маленьких, тонко исполненных картин исторически-бытового содержания не имел соперников себе знаменитый Мейссонье; к нему в большей или меньшей степени примыкают Фовле, Шаве, Плассан, Фишель, Жюль Вормс и многие др. Их кабинетные картинки переносят зрителей в XVII и XVIII столетия, но некоторые из группы подобных жанристов, как, например, Шарль Конт, Джемс Тиссо, Луи Лелуар и Адриен Моро, охотно обращались за сюжетами, кроме того, к истории средних веков и Возрождения и обрабатывали их оригинальным образом. Гюстав Буланже и Гектор Леру удачно соперничали с Жеромом в "античном жанре", введенном им во французское искусство и доныне возделываемом многими. Отраслью этого рода живописи надо считать "новопомпейский жанр", в котором особенно отличался Амон. В том же своеобразном роде работали Пику Изанбер и др. Тульмуш, Шаплен, Бонвен, Э. Фрер, Ж. Вибер, Берн-Белькур и Ф. Жирар заслуженно получили известность, как наблюдательные и изящные изобразители быта высшего и среднего классов горожан. Во главе живописцев деревенского быта и характерного жанра явились Жюль Бретон и Гюстав Брион, два необыкновенно талантливых, проникнутых теплым чувством рисовальщика, колориста и композитора. Кроме них, прекрасно воспроизводили жизнь поселян различных французских провинций Гюильмен, Ад. и Арм. Лелё, Гаффнер, П. Билле и др. Жанровые картины большого размера, а также большие пейзажи с животным стаффажем писали Гюстав Курбе и Франсуа Милле; их произведения доныне в большом почете у публики за ярко выраженную в них любовь к природе и к меньшой братии, хотя у первого из этих художников техническая сторона исполнения посредственна. А. М. де Невиль, Ж. Дюпре, Э. Детайль и Проте — замечательные живописцы военной жизни, имеющие мало общего с прежними холодными баталистами, представляющие в своих картинах сражений не манекены в солдатском костюме, а мыслящих и чувствующих людей и составляющие из них сцены, нередко полные потрясающего драматизма. Между жанристами, бравшими сюжеты для своих произведений из восточного быта, особенно выдаются Фромантен, Ш. Фрер, Бида, Пазини и Буно. Портретная живопись составляла предмет занятий многих художников, как сделавших ее своею специальностью, так и обращавшихся к ней по временам от исторического рода и от жанра; произведения их по большей части отличаются вкусом постановки фигур и виртуозностью кисти, но редко передают не одну только внешность изображенных лиц, а также и их внутреннюю жизнь и тонкие черты их характера. Особенно сильно и оригинально развилась в новейшей Франции пейзажная живопись. Совершенно бросив прежнее направление, стремившееся к приукрашиванию природы по правилам стильной живописности, она стала искать только верного копирования действительности и внешнего истолкования ее постоянного характера и случайных явлений. Франсе, Добиньи, Ксавье и Сезар де Коки, Эмиль Бретон, Камиль Бернье, Блен и др., трудясь в этом натуралистическом направлении, выказали каждый более или менее замечательный талант, и их картины, отличающиеся тонкой передачей воздушной перспективы, правдивостью общего и частностей, блеском красок и сочным письмом, по достоинству высоко ценятся любителями искусства. От этих художников значительно разнятся пейзажисты, идущие по стопам Коро и его последователей — Шентрейля, Декана и др., гнавшихся исключительно за схватыванием общего впечатления природы, жертвовавших для того обработкой частностей и позволявших себе упущения и переиначивания того, что наблюдено ими в действительности, и небрежность технического исполнения. Картины этих художников, получивших прозвание "импрессионистов", представляют собой скорее эскизы, чем оконченные произведения, что не мешает им пользоваться большим почетом в некоторой части публики. Живопись морских видов не занимала за последнее время такого видного места во Ф. искусстве, как прежде. Большие и маленькие пейзажи, в которых главную роль играют животные или, по крайней мере, животные составляют стаффаж, существенно важный для передачи эффектов освещения и для лучшего обозначения форм почвы и растительности, мастерски писали Тройон, Роза Боннер и Палицци. Шарль Жак прославился своими изображениями различных пород домашней птицы, овечьих стад и овчарен. Собаки и кошки имели верного изобразителя их нравов в лице Эжена Ланбера. Живопись так называемой "мертвой природы" — специальность Филиппа Руссо и Блеза Дегоффа — двух художников, совершенно противоположных по приемам работы, но одинаково искусных. Наконец, по живописи цветов и плодов следует указать, как на самых даровитых мастеров новейшего времени, на Шабаль-Дюссюржея, Фантен-Латура и Этьена Пти. Из перечисленных выше художников, одни уже сошли со сцены, другие продолжают свою деятельность; наряду с этими последними трудятся живописцы нового поколения, то разрабатывающие далее принципы своих предшественников, то стремящиеся к полной независимости от каких бы то ни было образцов, к выражению единственно своих личных эстетических взглядов. Вообще надо заметить, что современная нам Ф. живопись находится хотя и в блестящем, но не окончательно определившемся состоянии. Стремления импрессионистов, в особенности Мане, Бастьена Лепажа и Дега, привели к полному перевороту в трактовании света. Многим опостылело сосредоточенное освещение мастерских, и они пустились работать на открытом воздухе (пленэристы). Пювис де Шаванн, своими фресками в парижском Пантеоне и другими работами, указал новый путь к монументальной декоративной живописи. Круг задач удивительно расширился и, вместе с тем, крайне разнообразились приемы исполнения; но основной капитал современной нам Ф. живописи составляют сила в достижении задуманного художником впечатления и необычайная энергия в искании новых идеалов. Многочисленная парижская колония иностранных артистов — американцев, испанцев, шведов, норвежцев, немцев, поляков и пр. — усиливает многообразие направлений, из которых можно мимоходом упомянуть о возникших в последнее время мистицизме и символизме.